Сеанс одновременной игры закончился со значительным перевесом сборной команды «Телевизионных болельщиков»

В истории нашего демократического становления случай с назначением и отставкой президента телерадиокорпорации Лейлы Бекетовой не останется в разряде обычных. Когда еще придется наблюдать столь вдохновенное и странное единение не приемлющи: к друг друга и даже взаимоисключающих сил?

Ну что, например, общего между депутатом Сиврюковой и сторонниками идеи национального возрождения; или между крупным госчиновником и независимой прессой?.. Этот расклад можно было бы продолжить, но суть, наверное, не в составе игроков, да и не в самой Лейле Бекетовой, а в том, что терпит крах идея реформы (по признанию членов уходящей телекоманды, вероятность обратного развития событий еще очень высока); побеждают, как всегда и везде у нас, сию минутные интересы и мелкие честолюбия. Не они ли скрывались за шумной, беспрецедентной по бестактности и вкусовщине газетной кампанией, за попытками чиновников сочинить и выпустить в свет такую бумагу, которая раз и навсегда поставила бы теленачальника в подчинение начальнику из министерства, а также “обложить ватой” каждый из пунктов предложенной президентом телекорпорации программы…

При этом действующие лица не забывали помянуть бедного налогоплательщика, страдающего телезрителя и поруганную культуру.

Команда, все это время выступавшая единым «антибекетовским» фронтом, была, конечно, разношерстной. Каждый ее игрок переставлял фигуры в зависимости от собственного понимания природы игры. Если одни имели в виду ближайшие тричетыре хода (3-4 года?) , а другие — видели эту игру вплоть до «мата», то третьи порой не знали, что творили. Да и как могло быть иначе, если телевидение в эпоху реформ можно сравнить разве что с нефтью. И в том, и в другом случае присутствует большая политика и большие деньги. Те, кто это отчетливо понимает, предпочитали помалкивать, но, смею предполагать, наблюдали за событиями с неослабевающим интересом. Остальные же заламывали руки, крича на весь свет о загубленных перспективах республиканских ТВ и РВ.

Перспективы же были, вне всяких сомнений, потрясающие, если учесть,
что накануне назначения Бекетовой в новом, красивом с виду здании рухнула под тяжестью снега и льда кровля, в результате чего вышло из строя 66 процентов производственных площадей и оборудования. Перспективы, безусловно, рисовались радужными, если учесть, что вечно нищие телевидение и радио должны были по-прежнему пробавляться «кислым исполкомовским рублем», в то время как у независимых каналов появилась возможность не только зарабатывать, но и иметь за свою независимость материальную помощь из-за рубежа. В этом же ряду можно назвать уход квалифицированных инженерных кадров, профессионалов-журналистов, сужение зрительской аудитории, низкий уровень передач, когда из вечера в вечер в программе новостей можно было наблюдать наших телеколлег на всяческих пресс-конференциях и фуршетах.

Потому не выдерживали критики подозрения, будто бесценная госсобственность перейдет в руки лишь Бекетовой и компании. По большому счету, эту собственность еще надо было сделать. Надо было провести такую работу, чтобы из политической трибуны телевидение стало общественно полезным, образовывающим, формирующим в обществе современный менталитет. Мaлo того, телевидение не могло не учитывать запросы нашего многонационального, многоконфессионального и уже разносословного зрителя. И ценность концепции заключалась в том, что проблемы ТВ и РВ предлагалось решать не привычными и малоэффективными политическими действиями, а разумными технико-экономическими методами – изысканием новых источников финансирования, предоставлением финансовой и творческой самостоятельности структурным подразделениям, выходом в мировое информационное пространство, созданием новых программ, каждая из которых удовлетворяла бы интересы соответствующей телеаудитории.

А вот чего не хватало реформаторам, так это горячих сторонников внутри коллектива. Не сумели они до конца понять всей тяжести и значимости журналистского труда, не пригласили к равноправному и равноценному сотрудничеству верных своему делу талантливых репортеров, редакторов и режиссеров.

Хотя и здесь были значительные прорывы – люди, и до того показывавшие глубокую, доброкачественную работу, обретя творческую свободу, повысили уровень передач – имена этих тележурналистов известны.

Но, анализируя прошедшее, приходишь к выводу, что события должны были развиваться именно так, а не иначе. Члены ушедшей (или уходящей) команды были уверены в скорой отставке, вот только жаль им своей концепции, которую, несомненно, «пустят на дрова» : ведь от первоначального варианта в результате утрясок в министерствах почти ничего не осталось. Да и Лейла Калибековна Бекетова – человек для власти, скорее, посторонний, нежели свой. Её не пестовали с младых комсомольских ногтей для большой должности. Потому и роль во всем этом действе отводилась ей непродолжительная, но нервная – расчистить, к примеру, прежние, скопленные годами завалы. Но она, окружив себя людьми неглупыми, увлеченными и, что очень важно, образованными, на каком-то этапе стала превосходить ожидания. Вот тут и вошли в круг некоторые одержимые справедливостью депутаты.

Однако не стоит думать, что почва готовилась для столь же чуждого власти преемника, на долю которого, скорее всего, придется период относительной стабилизации и любви между творческим и чиновным людом, а также некоторое увеличение бюджетного финансирования.

И когда же, наконец, у нас появится уважение к себе? Возможность получения временных благ кажется реальнее возможности сломаться и сгинуть в этой мучительной и унизительной для нормального человека смене ожиданий и гонок по вертикали. Имея такую общую ценностную ориентацию, трудно рассчитывать на победу профессионализма и на роль более значительную, нежели роль пешки в чужой игре.